Художественный анализ стихотворений Марины Цветаевой
Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Художественный анализ стихотворений Марины Цветаевой». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Тема стихотворения «Идешь, на меня похожий» ни что иное как смерть. Однако смерть не как разрыв связи с внешним миром, а как некое отчуждение, при котором связь все таки сохраняется. На этот раз поэтесса представила себя давно умершей и обращающейся к случайному посетителю ее могилы.
Анализ стихотворения Марины Цветаевой «Идешь, на меня похожий»
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала – тоже!
Прохожий, остановись!
Присутствие смерти в стихотворении подчеркивается следующими строками:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Земляника вкусная, красивая, но ядовитая, пропитанная трупными ядами. Смерть для героини не трагедия, так как умирают все рано или поздно. Можно предположить, что смерть – это единственное, что связывает и живых и мертвых. Цветаева считала, что человек будет продолжать жить, пока о нем хранится память.
В этом стихотворении в роли лирического героя выступает сама Марина Цветаева. Это одна из ключевых особенностей ее поэзии.
В данном стихотворении лирическая героиня независимая и непокорная.
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Поэтесса предстает перед нами как натура страстная и своенравная.
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
В четвертой строфе наивысший эмоциональный накал. Именно здесь слово «была» выделено авторским ударением.
Я тоже, была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Данные строчки звучат как зов, как восклицание. Но героиня не хочет опечалить прохожего. Поэтому мы читаем следующие строки:
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Конец стихотворения не печален. Героиня словно отгоняет печаль. Говоря о свете Цветаева подчеркивает, что ее героиня хотя и мертва, но все же видит свет.
Особенностью данного стихотворения является аллитерация. Она использована поэтессой с целью создания эффекта шепота.
Основные вехи трагической судьбы Марины Цветаевой
Родилась 26 сентября 1882 г. в интеллигентном московском дворянском семействе в церковный праздник Иоанна Богослова. Сама Марина считала это пророческим знамением в своей судьбе. Отец, Иван Владимирович — профессор кафедры древнеримской словесности, искусствовед, посвятивший себя делу создания в Москве первого музея всемирного искусства, который Марина называла «гигантским младшим братом», настолько было любимо отцом это «детище». Мать, Мария Александровна — выдающаяся профессиональная пианистка. Благодаря матери, которая заметила, что у дочери абсолютный музыкальный слух, с 4 лет стала заниматься музыкой и читать, начала пробовать рифмовать с 5 лет. Марина и ее сестра Анастасия часто сопровождали мать, лечившуюся от чахотки в поездках по Италии, Германии, Франции, Швейцарии, где девочки учились в различных учебных заведениях. В это время Марина приобщается к европейской культуре, сочиняет стихи на французском и немецком. В 1906 г. мать умирает, Марина рано обретает зрелость и самостоятельность. Но учится она с неохотой, поменяв несколько московских гимназий. В 16 лет прервала обучение, настояв на своем желании поехать в Сорбонну, чтобы слушать лекции по старофранцузской литературе.
Первую книгу «Вечерний альбом» (1910 г.), состоящую из 111 стихотворений, написанных с 14 лет, печатает за свой счет, будучи 17-летней гимназисткой. Это воспоминания о детстве, как ни странно это звучит, совсем юной девушки, уже много узнавшей и пережившей смерть матери. Во многих стихотворениях звучат далеко не детские мотивы.
II. Единство жизни и творчества Марины Цветаевой
Всю жизнь стихи были для Цветаевой средством самовыражения. Она поверяла им все. Каждый эпизод ее жизни можно отследить по ее стихам. Вот Февральская революция: «Пал без славы орел двуглавый. Царь! – Вы были неправы», – по этим строкам видно, что к революции Цветаева отнеслась как бы машинально, что происходившие события не затронули её души. Вот отклик Цветаевой на гражданскую войну, разлуку с мужем: «Добровольчество – это добрая воля к смерти», «Белая гвардия, путь твой высок: Черному дулу – грудь и висок»; «Бури-вьюги, вихры-ветры вас взлелеяли, А останетесь вы в песне – белы-лебеди!», – здесь мы видим ее отношение к Белой армии, тоску по обреченным героям, идеальным и благородным воинам. Суровая доля ее мужа С.Я. Эфрона послужила толчком к созданию «Лебединого стана», цикла стихов, посвященного Белой армии, ее обреченной жертвенности.
В творчестве Цветаевой также видно ее отношение к другим поэтам. Бескорыстно и без малейшей зависти она признавала Ахматову «единодержицею струн» поэзии; оплакивала ее, осиротевшую после смерти Гумилева и Блока: «Высоко твои братья! Не докличешься! Яснооконька моя, Чернокнижница!» На смерть Блока она откликнулась в августе и ноябре 1921-го торжественным реквиемом, в котором хотела передать скорбь всей России:
Не свой любовный произвол Пою – своей отчизны рану…
Цветаева, встретившись с мужем в Берлине летом 1922, поехала с ним в Чехию. Там они прожили три с небольшим года. Жизнь в чешских деревнях позволила Цветаевой до самых недр души проникнуться природой – вечной, непреходящей, стоящей над всеми людскими несовершенствами, «земными низостями дней»:
Деревья! К вам иду! Спастись От рева рыночного! Вашими вымахами ввысь Как сердце выдышано!.. Что в вашем веянье? Но знаю – лечите Обиду Времени Прохладой Вечности
В Чехии она необычайно страдает от тоски по Родине, но Родине идеальной, не исковерканной:
Покамест день не встал С его страстями стравленными, Во всю горизонталь Россию восстанавливаю…
Цветаева любила Родину, и проблема возвращения домой очень мучила ее: «Можно ли вернуться в дом, который – срыт?», «Той России — нету, как и той меня», «Нас родина не позовет!», «Здесь я не нужна. Там я невозможна».
Долгое время Марина Ивановна жила заграницей и только в июне 1939 года приехала в СССР. Далее несчастье за несчастьем: в августе арестовали дочь, в октябре – мужа Цветаевой, Гослитиздат задержал ее сборник стихов, ей не на что было жить. 31 августа 1941 года великий русский поэт Марина Ивановна Цветаева добровольно ушла из жизни в небольшом городке Елабуга. В одной из предсмертных записок были слова: «А меня простите – не вынесла».
Фольклорные традиции в поэзии М.Цветаевой
Фольклорные традиции в поэзии А. Ахматовой и М. Цветаевой
В начале XX века интерес к «народной жизни, к русскому народному творчеству, характеризовавший русскую культуру на всех этапах ее развития, приобрел особую значимость и актуальность. Сюжеты и образы славянской мифологии и фольклора, народный лубок и театр, песенное творчество народа по-новому осмысляются художниками, композиторами, поэтами самых разных социальных и творческих ориентаций.
Фольклорные традиции в поэзии А. Ахматовой.
Элементы частушечной поэтики входят составной частью и в создаваемые Ахматовой «синтетические» жанры, вобравшие в себя черты народных заплачек, причитаний, заклятий («Не бывать тебе в живых. «):
Горькую обновушку
Другу шила я.
Любит, любит кровушку
Русская земля.
В годы войны Муза Ахматовой обретает скорбные, суровые черты. Ей оказывается близка фигура народной плакальщицы. В оплакивании погибших Ахматова видит свой гражданский долг поэта:
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,
А крикнуть на весь мир все ваши имена!
Фольклорные традиции в поэзии М.Цветаевой
Во многих стихотворениях Цветаевой обращают на себя внимание характерные для фольклорных жанров языковые формулы. Ее лирическая героиня зачастую использует в своей речи просторечия и диалектизмы:
То не ветер
Гонит меня по городу,
Ох, уж третий
Вечер я чую ворога.
К фольклору в стихотворениях Цветаевой отсылает и обилие традиционно-поэтической лексики, включающей многочисленные эпитеты (ср. “зорким оком своим – отрок”, “дремучие очи”, “златоокая вострит птица”, “разлюбезные – поведу – речи”, “крут берег”, “сизые воды”, “дивный град”, “багряные облака” и т.д.).
Даже в описания бытовых, житейских ситуаций у Цветаевой входят характерные для фольклорных жанров языковые формулы. Так, в стихотворении “Собирая любимых в путь…”, в котором речь идет об обычных проводах в дорогу, лирическая героиня заклинает природные стихии, чтобы они не навредили ее близким. Надо сказать, что обращения к внешним силам, от которых в жизни человека зависело очень многое, для народной культуры совершенно естественно. На их основе сложился особый жанр заговоора, который предполагал произнесение нужных слов в строго определенном порядке. Цветаева в своем загово?ре использует типичную для этого жанра форму обращения – явления неживой природы выступают у нее как живые существа, на которые можно воздействовать:
Ты без устали, ветер, пой,
Ты, дорога, не будь им жесткой!
Много у Цветаевой и упоминаний часто встречающихся в народной поэзии животных и птиц. Причем, как и в фольклоре, поэт говорит о животных, а имеет в виду людей. В этом можно увидеть, с одной стороны, традиционное для фольклора изображение чудесного оборачивания человека животным или птицей, а с другой – поэтический прием, скрытое сравнение. Как и в народном творчестве, у Цветаевой чаще всего встречаются образы голубя, лебедя, орла: “На страшный полет крещу Вас: / Лети, молодой орел!”, “Мой выкормыш! Лебеденок! / Хорошо ли тебе лететь?”, “Материнское мое благословение / Над тобой, мой жалобный / Вороненок”, “Снежный лебедь / Мне под ноги перья стелет” и т.д.
Анализ стихотворения Марины Цветаевой «Идешь, на меня похожий»
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала – тоже!
Прохожий, остановись!
Присутствие смерти в стихотворении подчеркивается следующими строками:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
В этом стихотворении в роли лирического героя выступает сама Марина Цветаева. Это одна из ключевых особенностей ее поэзии.
В данном стихотворении лирическая героиня независимая и непокорная.
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Поэтесса предстает перед нами как натура страстная и своенравная.
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились.
В четвертой строфе наивысший эмоциональный накал. Именно здесь слово «была» выделено авторским ударением.
Я тоже, была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Данные строчки звучат как зов, как восклицание. Но героиня не хочет опечалить прохожего. Поэтому мы читаем следующие строки:
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Конец стихотворения не печален. Героиня словно отгоняет печаль. Говоря о свете Цветаева подчеркивает, что ее героиня хотя и мертва, но все же видит свет.
Особенностью данного стихотворения является аллитерация. Она использована поэтессой с целью создания эффекта шепота.
II. Единство жизни и творчества Марины Цветаевой
Всю жизнь стихи были для Цветаевой средством самовыражения. Она поверяла им все. Каждый эпизод ее жизни можно отследить по ее стихам. Вот Февральская революция: «Пал без славы орел двуглавый. Царь! – Вы были неправы», – по этим строкам видно, что к революции Цветаева отнеслась как бы машинально, что происходившие события не затронули её души. Вот отклик Цветаевой на гражданскую войну, разлуку с мужем: «Добровольчество – это добрая воля к смерти», «Белая гвардия, путь твой высок: Черному дулу – грудь и висок»; «Бури-вьюги, вихры-ветры вас взлелеяли, А останетесь вы в песне – белы-лебеди!», – здесь мы видим ее отношение к Белой армии, тоску по обреченным героям, идеальным и благородным воинам. Суровая доля ее мужа С.Я. Эфрона послужила толчком к созданию «Лебединого стана», цикла стихов, посвященного Белой армии, ее обреченной жертвенности.
Не свой любовный произвол
Пою – своей отчизны рану…
Цветаева, встретившись с мужем в Берлине летом 1922, поехала с ним в Чехию. Там они прожили три с небольшим года. Жизнь в чешских деревнях позволила Цветаевой до самых недр души проникнуться природой – вечной, непреходящей, стоящей над всеми людскими несовершенствами, «земными низостями дней»:
Деревья! К вам иду! Спастись
От рева рыночного!
Вашими вымахами ввысь
Как сердце выдышано.
Что в вашем веянье?
Но знаю – лечите
Обиду Времени
Прохладой Вечности
В Чехии она необычайно страдает от тоски по Родине, но Родине идеальной, не исковерканной:
Покамест день не встал
С его страстями стравленными,
Во всю горизонталь Россию восстанавливаю…
Долгое время Марина Ивановна жила заграницей и только в июне 1939 года приехала в СССР. Далее несчастье за несчастьем: в августе арестовали дочь, в октябре – мужа Цветаевой, Гослитиздат задержал ее сборник стихов, ей не на что было жить. 31 августа 1941 года великий русский поэт Марина Ивановна Цветаева добровольно ушла из жизни в небольшом городке Елабуга. В одной из предсмертных записок были слова: «А меня простите – не вынесла».
В лирике Марины Цветаевой есть какая-то особенная доверительность, открытость. Валерий Брюсов писал, что от её стихов бывает иногда неловко, будто подсмотрел в замочную скважину. И действительно, в стихах — вся ее жизнь.
Стилевые особенности творчества Цветаевой.
СТИЛЕВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ТВОРЧЕСТВА ЦВЕТАЕВОЙ. В 1916 году в творческой судьбе Марины Цветаевой произошло значительное событие. Это было событие настолько громадной важности, что именно от этого года поэтесса решилась отсчитывать новый век. Реальный век событий и эпох не совпадает с календарным – это было ее непреложное убеждение. И вот она попробовала это умозаключение на собственной творческой судьбе. В том году у замечательной поэтессы произошел стилистический перелом. От привычной, плавной, гладкой поэтической речи Марина переходит к новым стилистическим приемам, осваивает другие ранее незнакомые ей средства выражения, новые способы построения текста, изыскивает отличительные фактурные построения. От прежней акварельной прозрачной и несколько бледной манеры она переходит к живописи маслом, к пастозной лепке поэтической фактуры, к многократным пропискам, демонстрируя многоуровневое построение письма, процессуальность изложения. Экспериментирует, пробует, ищет. Благо в том, что это позволяли возможности материала. При ее темпераменте речевой поток зашкаливал и выходил из берегов. «Я не люблю стихов, которые льются. Рвутся – да!» так сама поэтесса характеризовала необычную стилистику стихотворений. Если ее ранние сочинения напоминали собою некую консервацию, классический абсолют, словно запаянный в прозрачных ампулах, какие то амфоры с дорогим старинным вином, то теперь это положение меняется. Обратившись к сочинениям в новом стиле, становится правилом для автора драматизировать эту самую манеру, делать ее динамичной. Драматургические законы главенствуют в сочинениях этой поры. Необходимость драматургического стержня, который являлся как бы средоточием сюжета ее лирических сочинений, наличие главенствующего дирижера в изложении мы можем наблюдать во многих стихотворениях того стиля, который мы вправе определять как зрелый авторский стиль. Наличие экспозиции, разработки, финала, демонстрирует новое, динамичное восприятие закономерностей композиции, возможностей формы. Каждой драматургической фазе соответствуют свои предпочтения в изложении материала. В это время Марина ищет новые энергетические связи между словами, она сближает их, приводит как бы к единому родству, к неизбежным зависимостям. Стремится к конденсации смысловых построений, к точным речевым формулировкам, спартанской краткости письма. В ее некоторых сочинениях присутствует необыкновенная центробежная сила. Так, способно просто захватить дух явление, когда наблюдаешь как словно бы с горы катится словесная лавина, поток, набирающий обороты с каждой новой строфой. Это был ее переход в новый неизведанный мир, в стихию мчащих молний и ветров, захватывающего головокружительного полёта. Это было упоение смелой девушки, подставившей свою грудь всем ураганам, шквалам и шальным порывам. «Шамбор – это женщина, у которой порывом ветра разметало волосы» так выразился писатель Виктор Гюго об одном из французских замков. Эта романтическая фраза как нельзя лучше характеризует цветаевский стиль, а если еще точнее выразиться – цветаевский романтизм. Не могу не согласиться с тем исследователем литературы, который заметил, что все достижения символизма – ее лучших представителей воплотились в юношеском, то есть раннем стиле Марины Цветаевой. Кажется, это отметил в одной из своих статей поэт Анненский. Да, она сумела, она смогла достичь того же, она добилась чтобы у нее было «как у людей». А теперь ее новая манера огорошила ее саму. Это было нечто сродни радостному сознанию гимнастки, освоившей акробатические элементы. Удивительная пластика, грация, художественные изыски – и всё это в непреложном движении. Непрерывном. Закружилось, завертелось, захватило. Слова словно смеялись и играли. Трепетали. Увлекательное творчество – вот она, целая эпоха творческого долголетия, активной молодости. В это время написаны ее лучшие лирические стихи. Цикл «к бессоннице», «Психея», «бабушка», «глаза», «ветер, ветер выметающий», «памяти Гейне», и это, которое невозможно прочитать без внутренней дрожи: «тебе через сто лет». Во всём этом жар и прелесть жгучего юга, комфортабельного полуденного пляжа, пейзажа, за которым виднеется весь необозримый материк. Рубленые фразы рубят под корень. Сознание жгут, а не жмут. Экспрессивные и экспансивные. Грозные, как божий день. Что ж, в свое время, в своем позднем стиле, Марина придет к неологизмам, к новым лексически – экзотическим словоформам, словам трудным и древним, словно заплутавшие корни деревьев, уповая при этом на свое развитое лингвистическое чувство языка. Несомненно, она исходила из дремавшей в ней потребности углубляться в недра народных речений . В этом она продолжатель творческих поисков Пушкина, который ориентировался на русский народный язык, и не стеснялся прозаизмов. Пушкина она любила и ценила всю свою жизнь. Накопление жизненных неудач повлияло на цветаевский стиль самым прискорбным образом. Они замутили его, затемнили. Ясность Марина всё больше стала отдавать прозе. Стихи всё так же полнокровны в своём движении, эпическом разливе, но этот поток несёт теперь ил и подводные наслоения, нечто похожее на посторонние предметы, случайные осколки, черепки непостижимых изделий – ее изречений. Теперь ее основные усилия направлены на работу в освоении разных смыслов, непрограммных, непонятных, неприкаянных, непозволительных для здравомыслящего, обыкновенного человека. Первые тревожные симптомы появляются, на мой взгляд, в таком замечательном творении, как «Крысолов». Ее поэмы «попытка лестницы», как и «попытка комнаты» уже вовсю демонстрируют «новые достижения». Впечатление такое, будто автор вовсю захаращивает свое жилище ненужными, неуместными предметами, борется с собственным уютом. Явной неудачей выглядит ее незавершенная поэма на военную, чуждую ей тему, под названием «Перекоп». В ней романтика военных будней не способна проявить себя в утомленном, затененном сознании автора. Стиль этой вещи обременен неясностями, невразумительными непонятностями. Стихотворный кубизм, это новоприобретенное качество ее стилистики, неспособен послужить к эпической панорамности изображаемых сражений, своей деструкцией он разбивает, рассыпает картины в осколки — клочья и лоскутки. «Больше не запачкаю ока красотой» эта невероятная фраза служит подтверждением цветаевского декаденса. Так, словно художник постиг, осознал всю бесполезность красоты в своем неустроенном, неудавшемся мире. И в тоже время почти рядом такая индустриальная фраза, как «полная срифмованность – ритм, впервые мой!». Этот тезис, брошенный в заветное будущее, предопределяет всё стихотворное искусство грядущего века. Времени, несущего новые, необыкновенные информационно – лингвистические конфигурации творческого предприятия.
Основные вехи трагической судьбы Марины Цветаевой
Родилась 26 сентября 1882 г. в интеллигентном московском дворянском семействе в церковный праздник Иоанна Богослова. Сама Марина считала это пророческим знамением в своей судьбе. Отец, Иван Владимирович — профессор кафедры древнеримской словесности, искусствовед, посвятивший себя делу создания в Москве первого музея всемирного искусства, который Марина называла «гигантским младшим братом», настолько было любимо отцом это «детище». Мать, Мария Александровна — выдающаяся профессиональная пианистка. Благодаря матери, которая заметила, что у дочери абсолютный музыкальный слух, с 4 лет стала заниматься музыкой и читать, начала пробовать рифмовать с 5 лет. Марина и ее сестра Анастасия часто сопровождали мать, лечившуюся от чахотки в поездках по Италии, Германии, Франции, Швейцарии, где девочки учились в различных учебных заведениях. В это время Марина приобщается к европейской культуре, сочиняет стихи на французском и немецком. В 1906 г. мать умирает, Марина рано обретает зрелость и самостоятельность. Но учится она с неохотой, поменяв несколько московских гимназий. В 16 лет прервала обучение, настояв на своем желании поехать в Сорбонну, чтобы слушать лекции по старофранцузской литературе.
Первую книгу «Вечерний альбом» (1910 г.), состоящую из 111 стихотворений, написанных с 14 лет, печатает за свой счет, будучи 17-летней гимназисткой. Это воспоминания о детстве, как ни странно это звучит, совсем юной девушки, уже много узнавшей и пережившей смерть матери. Во многих стихотворениях звучат далеко не детские мотивы.
Обычно начинающий автор старается сначала заручиться поддержкой и рекомендациями известных литераторов, напечататься в журналах. С Мариной вышло все иначе. На неизвестную поэтессу обратили внимание уже состоявшиеся и знаменитые поэты. Ее книга вызвала волнение в литературной среде, одними из первых дают рецензии Брюсов, Гумилев.
I.СОВРЕМЕННИКИ О МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ
1. Максимилиан Волошин высоко оценил первый сборник стихов «Волшебный фонарь», заявив, что «никому в поэзии не удавалось написать о детстве из детства».
2. И. Эренбург писал: «Кажется, нет в моих воспоминаниях более трагического образа, чем Марина. Все в ее биографии зыбко, иллюзорно: и политические идеи, и критические суждения, и личные драмы – все, кроме поэзии…»
3. Б. Пастернак вспоминал: «Она совершала подвиги каждый день. Это были подвиги верности той единственной стране, подданным которой она была — поэзии».
4.И. Эренбург, как бы дополняя цветаевскую самохарактеритику, писал: «Она многое любила именно потому, что нельзя, аплодировала не в те минуты, что ее соседи, глядела одна на опустившийся занавес, уходила во время действия из зрительного зала и плакала в темном пустом коридоре».
Тема творчества поэта и поэзии.
М.И. Цветаева. Основные темы творчества. Тема творчества поэта и поэзии.
Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – знаменитая русская поэтесса, прозаик, переводчик, которая своим творчеством оставила яркий след в литературе 20 века.
Родилась Марина Цветаева в Москве 26 сентября (8 октября) 1892 года. Ее отец был профессором университета, мать – пианисткой. Стоит кратко заметить, что биография Цветаевой пополнилась первыми стихами еще в возрасте шести лет.
Первое образование получила в Москве в частной женской гимназии, затем обучалась в пансионах Швейцарии, Германии, Франции.
После смерти матери, Марина и ее брат и две сестры воспитывались отцом, который старался дать детям хорошее образование.
Начало творческого пути
Первый сборник стихотворений Цветаевой был опубликован в 1910 году («Вечерний альбом»). Уже тогда на творчество Цветаевой обратили внимание знаменитые — Валерий Брюсов, Максимилиан Волошин и Николай Гумилёв. Их творчество и произведениями Николая Некрасова значительно повлияли на раннее творчество поэтессы.
В 1912 году она выпустила второй сборник стихов – «Волшебный фонарь». В эти два сборника Цветаевой вошли также стихотворения для детей: «Так», «В классе», «В субботу». В 1913 году выходит третий сборник поэтессы под названием «Из двух книг».
Во время Гражданской войны (1917-1922) для Цветаевой стихи являются средством выразить сочувствие. Кроме поэзии она занимается написанием пьес.
В 1912 году выходит замуж за Сергея Эфрона, у них появляется дочь Ариадна.
В 1914 году Цветаева знакомится с поэтессой Софией Парнок. Их роман длился до 1916 года. Ей Цветаева посвятила цикл своих стихотворений под названием «Подруга». Затем Марина вернулась к мужу.
Вторая дочь Марины, Ирина, умерла в возрасте трех лет. В 1925 году родился сын Георгий.
Жизнь в эмиграции
В 1922 году Цветаева переезжает в Берлин, затем в Чехию и в Париж. Творчество Цветаевой тех лет включает произведения «Поэма горы», «Поэма конца», «Поэма воздуха». Стихи Цветаевой 1922-1925 годов были опубликованы в сборнике «После России» (1928). Однако стихотворения не принесли ей популярности за границей. Именно в период эмиграции в биографии Марины Цветаевой большое признание получила прозы.
Цветаева пишет серию произведений, посвященную известным и значимым для неё людям:
- в 1930 году написан поэтический цикл «Маяковскому», в честь известного Владимира Маяковского, чьё самоубийство потрясло поэтессу;
- в 1933 – «Живое о живом», воспоминания о Максимилиане Волошине
- в 1934 – «Пленный дух» в память об Андрее Белом
- в 1936 – «Нездешний вечер» о Михаиле Кузмине
- в 1937 – «Мой Пушкин», посвященное Александру Сергеевичу Пушкину
Цветаева – жизненный и творческий путь; основная тема творчества
ЖТП. Марина Ивановна Цветаева (1892-1941) писать стихи начала рано. Первая ее книга «Вечерний альбом» вышла в 1910 году. В дореволюционном творчестве Цветаевой можно выделить два периода: период ранних стихов, «полудетских», «девичьих признаний» (сборники «Вечерний альбом», «Волшебный фонарь», 1912; «Из двух книг», 1913) и период 1915-1917 гг.
Одним из первых на поэзию Цветаевой обратил внимание В. Брюсов, считая ее «несомненно талантливой» и при этом о ее стихов. Но по-настоящему поэтесса обрела свой подлинный поэтический голос в 1917-1916 гг., когда ею были созданы стихотворения, составившие циклы «Стихи о Москве», «Бессонница», «Стенька Разин» и другие. Много ярких стихотворений было посвящено поэтам-современникам — Ахматовой, Блоку. Стихи 1915-1917 гг. (лучшее, что написано Цветаевой до революции) печатались в журналах и альманахах, но отдельной книгой они вышли только в 1921 году («Версты»).
Цветаева много работала в жанре поэмы («Царь-Девица», 1920; «На Красном Коне», 1921; «Поэма Горы», 1924; «Поэма Конца», 1924; «Крысолов», 1925; и другие). Значительную часть литературного наследия Цветаевой составляет ее проза, среди которой воспоминания о родных (отце — И. В. Цветаеве, основателе Myзея изобразительных искусств, и матери), о поэтах-современниках (М. Волошине, М. Кузмине и других).
Судьба Марины Цветаевой была нелегкой. Она не смогла понять и принять Октябрьскую революцию и в 1922 году уехала за границу. В эмиграции была трудная жизнь материальных лишений, душевного прозрения, признания своих ошибок. В 1939 году поэтесса возвращается на родину.
Поэзия Цветаевой, как и сама жизнь поэтессы, полна изломами, душевными надрывами, непониманием правды эпохи. Она волнует искренностью и глубиной чувств.
Основная тема творчества:предназначения поэта. Всем своим творчеством она отстаивала высшую правду поэта — его право на неподкупность лиры, на поэтическую честность. В центре цветаевского художественного мира — личность, наделенная безмерной творческой силой, чаще всего — это поэт как эталон настоящего человека. Поэт, по Цветаевой, — творец всего мира, он противостоит окружающей жизни, сохраняя верность тому высшему, что он несет в себе. Сотворение мира для Цветаевой начинается с сотворения своего детства, своей биографии. Многие ее стихи посвящены воплощению поэта в ребенке — поэтом рождаются. «Ребенок, обреченный быть поэтом» — такова внутренняя тема ее ранней лирики.
В Москве не до стихов?
Особая позиция Цветаевой в русской литературе не в последнюю очередь обусловлена тем, что девочка Марина появилась на свет пусть и в интеллигентной, творческой семье, но не в Петербурге, куда стекались крупнейшие стихотворцы 1900-х, а в Москве. «Башня» Вячеслава Иванова, где по средам читали свои произведения Бальмонт и Сологуб; Институт Живого Слова — место проведения первых лекций Николая Гумилёва; кафе «Подвал Бродячей Собаки» — излюбленное место как начинающих футуристов, так и акмеистов, — все эти знаковые места располагались в Санкт-Петербурге.
Конечно, это не значит, что в Москве начала ХХ в. вовсе не было литературного процесса. Так, участник группы «новокрестьянских поэтов», а впоследствии имажинист С. А. Есенин успел пожить не только в Петербурге, но и в Москве, где сейчас планируют воссоздать некогда знаменитое «Кафе имажинистов». Перу В. В. Маяковского принадлежат знаменитые строки: «Я хотел бы жить и умереть в Париже, / Если б не было такой земли — Москва», в этом городе в 1920-х действовало его детище — ЛЕФ, «Левый фронт искусств». Не раз бывали в городе на семи холмах и Александр Блок, и Анна Ахматова; и всё-таки ключевые свои произведения они писали в Петербурге — и о Петербурге. Если бы Цветаева появилась на свет в Северной столице, кто знает, может, она и примкнула бы к одному из прославленных литературных «лагерей». Однако в Санкт-Петербурге Марина Ивановна побывала лишь трижды, причём один из таких визитов продлился лишь сутки.
Особенности поэзии Марины Цветаевой.
Нежный и бесповоротный
Никто не глядел вам вслед-
Целую вас — через сотни
Разъединяющих лет.
Марина Цветаева — одна из неугасаемых звезд поэзии XX века. В своем стихотворении 1913 г. она просила: “Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь”.
Но чем дальше мы уходим от года ее смерти, тем невозможнее забыть ее судьбу, все труднее постичь и расшифровать до конца ее творчество, суметь душой углубиться в ни на что не похожие поэзию, прозу, драматургию.
Цветаевский талант пытались раскрыть, утвердить, опрокинуть, оспорить многие. По-разному писали о Марине Цветаевой писатели и критики русского зарубежья. Русский редактор Слоним был уверен в том, что “наступит день, когда ее творчество будет заново открыто и оценено и займет заслуженное место, как один из самых интересных документов дореволюционной эпохи”. Первые стихи Марины Цветаевой “Вечерний альбом” вышли в 1910 году и были приняты читателями как стихи настоящего поэта. Но в тот же период началась трагедия Цветаевой. То была трагедия одиночества и непризнанности, но без какого-либо привкуса обиды, ущемленного тщеславия. Цветаева принимала жизнь такой, какая есть. Так как она в начале своего творческого пути считала себя последовательным романтиком, то добровольно отдавала себя судьбе. Даже тогда, когда что-то попадало в поле ее зрения, тотчас чудесно и празднично преображалось, начинало ис криться и трепетать с какой-то удесятеренной жаждой жизни.
Постепенно поэтический мир Марины Цветаевой усложнялся. Романтическое мироощущение вступало во взаимодействие с миром русского фольклора. Во время эмиграции поэзия Марины Цветаевой принимает в себя эстетику футуризма. В своих произведениях от интонации напевной и говорной она переходит к ораторской, часто срывающейся на крик, вопль. Цветаева по-футуристически обрушивается на читателя всеми поэтическими приемами. Большая часть русской эмиграции, в частности живущей в Праге, отвечала ей недружелюбным отношением, хотя и признавала ее дарование. Но Чехия все равно осталась в памяти Марины Цветаевой светлым и счастливым воспоминанием. В Чехии Цветаева заканчивает свою поэму “Молодец”. Эта поэма была ангелом-хранителем поэтессы, она помогла ей продержаться самое трудное время в начальную пору существования на глубине.
В Берлине Марина Цветаева очень много работает. В ее стихах чувствуется интонация выстраданной мысли, выношенности и жгучести чувств, но появилось и новое: горькая сосредоточенность, внутренние слезы. Но сквозь тоску, сквозь боль переживания она пишет стихи, исполненные самоотреченности любви. Здесь же Цветаева создает “Сивиллу”. Этот цикл музыкален по композиции и образности и философичен по смыслу. Она тесно связана с ее “русскими” поэмами. В эмигрантский период наблюдается укрупненность ее лирики.
Читать, слушать, воспринимать цветаевские стихи спокойно так же невозможно, как нельзя безнаказанно прикоснуться к оголенным проводам. В ее стихи входит страстное социальное начало. По мнению Цветаевой, поэт почти всегда противопоставлен миру: он — посланец божества, вдохновенный посредник между людьми и небом. Именно поэт противопоставлен богатым в цветаевской “Хвале…”.
Поэзия Марины Цветаевой постоянно видоизменялась, сдвигала привычные очертания, на ней появлялись новые ландшафты, начинали раздаваться иные звуки. В творческом развитии Цветаевой неизменно проявлялась характерная для нее закономерность. “Поэма горы” и “Поэма Конца” представляют собою, в сущности, одну поэму-дилогию, которую можно было бы назвать или “Поэмой’ Любви” или “Поэмой Расставания”. Обе поэмы — история любви, бурного и краткого увлечения, оставившего след в обеих любящих душах на всю жизнь. Никогда больше Цветаева не писала поэм с такой страстной нежностью, лихорадочностью, исступленностью и полнейшей лирической исповедальностью.
После возникновения “Крысолова” Цветаева от лирики повернулась к сарказму и сатире. Именно, в этом произведении она разоблачает мещан. В “парижский” период Цветаева много размышляет о времени, о смысле мимолетной по сравнению с вечностью человеческой жизни. Ее лирика, проникнутая мотивами и образами вечности, времени, рока, становится все более и более трагичной. Чуть ли не вся ее лирика этого времени, в том числе и любовная, пейзажная, посвящена Времени. В Париже она тоскует, и все чаще и чаще думает о смерти. Для понимания поэм Цветаевой, а также некоторых ее стихотворений важно знать не только опорные смысловые образы-символы, но и мир, в котором Марина Цветаева как поэтическая личность мыслила и жила.
В парижские годы она лирических стихов пишет мало, она работает главным образом над поэмой и прозой мемуарной и критической. В 30-е годы Цветаеву почти не печатают — стихи идут тонкой прерывающейся струйкой и, словно песок, — в забвение. Правда, она успевает переслать “Стихи к Чехии” в Прагу — их там сберегли, как святыню. Так произошел переход к прозе. Проза для Цветаевой, не являясь стихом, представляет, тем не менее, самую настоящую цветаевскую поэзию со всеми другими присущими ей особенностями. В ее прозе не только видна личность автора, с ее характером, пристрастиями и манерой, хорошо знакомой по стихам, но и философия искусства, жизни, истории. Цветаева надеялась, что проза прикроет ее от ставших недоброжелательными эмигрантских изданий. Последним циклом стихов Марины Цветаевой были “Стихи к Чехии”. В них она горячо откликнулась на несчастье чешского народа.
III. Приемы, средства выразительности
Марине Цветаевой присущ свой неповторимый стиль в поэзии, ее стихи всегда можно безошибочно узнать по особому распеву, ритму, интонации, четкости и завершенности, по многочисленным приемам и средствам выразительности. В этой области она явилась и осталась смелым новатором, щедро обогатившим поэзию XX века множеством великолепных находок.
Романтическое двоемирие в стихах Цветаевой выражает ее вечный внутренний конфликт между бытом, окружающей ее действительностью и духовной стороной бытия. Этот конфликт пронизывает все ее творчество, приобретая различные формы и оттенки:
На, кажется, надрезанном канате Я – маленький плясун. Я – тень от чьей-то тени. Я – лунатик Двух темных лун.
Кто создан из камня, кто создан из глины,- А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело – измена, мне имя – Марина, Я – бренная пена морская”.
Часто можно встретить в стихах Цветаевой синтаксический параллелизм, используемый ею для усиления образности и эмоциональности:
В декабре на заре было счастье, Длилось – миг. …В январе на заре было горе, Длилось – час.
Это и много и мало. Это и просто и темно.
Очень любима Цветаевой звукопись, она часто использовалась ею для того, чтобы показать необходимые для данного стиха сопровождающие звуки, которые придают ему особую окраску, помогают читателю лучше вникнуть в стихотворение:
Рас-стояние: версты, мили… Нас рас-ставили, рас-садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли.
Рас-стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это — сплавВдохновений и сухожилий… Не рассорили – рассорили, Расслоили… Стена да ров. Расселили нас, как орлов–
Заговорщиков: версты, дали… Не расстроили – растеряли. По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот.
Который уж, ну который – март?! Разбили нас – как колоду карт!
Марина Цветаева часто использует анжамбеманы, которые служат сильным средством интонационного выделения отсеченных стихоразделом отрезков фразы:
Расселили нас, как орлов Заговорщиков: версты, дали…
Думалось: будут легки Дни — и бестрепетна смежность Рук.— Взмахом руки, Друг, остановимте нежность.Мне всё равно, каких среди Лиц — ощетиниваться пленным Львом, из какой людской среды Быть вытесненной — непременно…
Тоска по родине! Давно Разоблаченная морока!
Выразительность стихотворения достигается Цветаевой при помощи пропусков, умолчаний. Цветаевская «оборванная фраза» заставляет читателя либо замереть на высоте эмоциональной кульминации, либо задуматься о последних строках стихотворения, самому завершить мысль автора:
Забыть, как пламенно в лазури, Как дни тихи…
Баюкай же – но прошу, будь друг: Не буквами, а каютой рук: Уютами…Я не знаю, жив ли, нет ли Тот, кто мне дороже сердца, Тот, кто мне дороже Сына…
Темнеет высокая зала, Уходят в себя зеркала…
Нежнее всех, кто есть и были, Не знать вины…
Рефрены очень часто используются Цветаевой для постепенного нарастания эмоциональной напряженности в стихотворении, либо для того, чтобы особо заострить внимание читателя на данной мысли, повторяя ее несколько раз:
Я глупая, а ты умен, Живой, а я остолбенелая. О, вопль женщин всех времен: Мой милый, что тебе я сделала?!» …Увозят милых корабли, Уводит их дорога белая… И стон стоит вдоль всей земли: Мой милый, что тебе я сделала?
Или:
Серый ослик твой ступает прямо, Не страшны ему ни бездна, ни река… Милая Рождественская дама, Увези меня с собою в облака! …Из кладовки, чуть задремлет мама, Я для ослика достану молока. Милая Рождественская дама, Увези меня с собою в облака!
Марина Цветаева в своих стихах создает особую поэтическую интонацию, искусно используя паузы (они передаются с помощью многоточий, точек с запятой), дробление текста на выразительные отрезки, часто Цветаева прибегает вопросительным и восклицательным знакам, любит с помощью многочисленных тире выделять особо важные, ключевые и эмоциональные слова и выражения, «рвать стих», лишая его плавности и придавая ему предельную напряженность звучания. Благодаря этим приемам, Цветаева добивается неповторимой интонации стихотворения, его насыщенности и яркости:
Ибо не ведающим лет – Спи! – Головокруженье нравится.
Лягу – с кем-то по соседству? – До скончанья лет. Слушайте! – Я не приемлю!Два солнца стынут – о Господи, пощади! – Одно – на небе, другое – в моей груди.
И Спасские – с цветами ворота, Где шапка православного снята; Часовню звездную – приют от зол – Где вытертый – от поцелуев – пол;
Ох, этот рев зверский! Дерзкая – ох! – кровь.
Мой – рот – разгарчив, Даром что свят – вид”.
Эмоциональный накал стихотворений у Цветаевой повышается инверсиями («Дни полночные твои, век твой таборный…Все рабочие твои разом забраны», «брат нежный мой», «ход замедлялся головы», «Вскрыла жилы: неостановимо, невосстановимо хлещет жизнь», «Улыбнись в мое окно, иль к шутам меня причисли», «Этих чувств и этих мыслей мне от Бога не дано!», «И летят из детской песенки немецкой глупые слова», «И как сердце мне испепелил этот даром истраченный порох»), патетическими обращениями и восклицаниями:
И лира уверяла: – мира! А губы повторяли: – жаль! …Но лира уверяла: – мимо! А губы ей вослед: – увы! …Волна соленая, – ответь!
Романтизм Марины Цветаевой
Марина Цветаева является одной из самых ярких, неугасаемых звезд поэзии 20 века. в 1913 году в своем стихотворении она писала: “Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь”. Однако, чем больше времени проходит с момента ее смерти, тем сложнее ее забыть, а вернее, – невозможно. Творчество Цветаевой сложно постичь до конца и до конца его расшифровать. ее творчество ни на что не похоже, оно уникально и своеобразно.
Многие предпринимали попытки раскрыть талант Цветаевой, утвердить, оспорить или опрокинуть его. Писатели и критики русского зарубежья по-разному относились к ее творчеству и по-разному о писали о Марине Цветаевой. Например, Слоним, русский редактор, был твердо уверен в том, что однажды наступит такой день, когда творчество Цветаевой будет вновь открыто и оценено по достоинству, и наконец займет заслуженное место в качестве одного из самых интересных литературных явлений дореволюционной эпохи.
III. Приемы, средства выразительности
Марине Цветаевой присущ свой неповторимый стиль в поэзии, ее стихи всегда можно безошибочно узнать по особому распеву, ритму, интонации, четкости и завершенности, по многочисленным приемам и средствам выразительности. В этой области она явилась и осталась смелым новатором, щедро обогатившим поэзию XX века множеством великолепных находок.
Романтическое двоемирие в стихах Цветаевой выражает ее вечный внутренний конфликт между бытом, окружающей ее действительностью и духовной стороной бытия. Этот конфликт пронизывает все ее творчество, приобретая различные формы и оттенки:
На, кажется, надрезанном канате Я – маленький плясун. Я – тень от чьей-то тени. Я – лунатик Двух темных лун.
Кто создан из камня, кто создан из глины,- А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело – измена, мне имя – Марина, Я – бренная пена морская”.
Часто можно встретить в стихах Цветаевой синтаксический параллелизм, используемый ею для усиления образности и эмоциональности:
В декабре на заре было счастье, Длилось – миг. …В январе на заре было горе, Длилось – час.
Это и много и мало. Это и просто и темно.
Очень любима Цветаевой звукопись, она часто использовалась ею для того, чтобы показать необходимые для данного стиха сопровождающие звуки, которые придают ему особую окраску, помогают читателю лучше вникнуть в стихотворение:
Рас-стояние: версты, мили… Нас рас-ставили, рас-садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли.
Рас-стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это — сплавВдохновений и сухожилий… Не рассорили – рассорили, Расслоили… Стена да ров. Расселили нас, как орлов–
Заговорщиков: версты, дали… Не расстроили – растеряли. По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот.
Который уж, ну который – март?! Разбили нас – как колоду карт!
Марина Цветаева часто использует анжамбеманы, которые служат сильным средством интонационного выделения отсеченных стихоразделом отрезков фразы:
Расселили нас, как орлов Заговорщиков: версты, дали…
Думалось: будут легки Дни — и бестрепетна смежность Рук.— Взмахом руки, Друг, остановимте нежность.Мне всё равно, каких среди Лиц — ощетиниваться пленным Львом, из какой людской среды Быть вытесненной — непременно…
Тоска по родине! Давно Разоблаченная морока!
Выразительность стихотворения достигается Цветаевой при помощи пропусков, умолчаний. Цветаевская «оборванная фраза» заставляет читателя либо замереть на высоте эмоциональной кульминации, либо задуматься о последних строках стихотворения, самому завершить мысль автора:
Забыть, как пламенно в лазури, Как дни тихи…
Баюкай же – но прошу, будь друг: Не буквами, а каютой рук: Уютами…Я не знаю, жив ли, нет ли Тот, кто мне дороже сердца, Тот, кто мне дороже Сына…
Темнеет высокая зала, Уходят в себя зеркала…
Нежнее всех, кто есть и были, Не знать вины…
Рефрены очень часто используются Цветаевой для постепенного нарастания эмоциональной напряженности в стихотворении, либо для того, чтобы особо заострить внимание читателя на данной мысли, повторяя ее несколько раз:
Я глупая, а ты умен, Живой, а я остолбенелая. О, вопль женщин всех времен: Мой милый, что тебе я сделала?!» …Увозят милых корабли, Уводит их дорога белая… И стон стоит вдоль всей земли: Мой милый, что тебе я сделала?
Или:
Серый ослик твой ступает прямо, Не страшны ему ни бездна, ни река… Милая Рождественская дама, Увези меня с собою в облака! …Из кладовки, чуть задремлет мама, Я для ослика достану молока. Милая Рождественская дама, Увези меня с собою в облака!
Марина Цветаева в своих стихах создает особую поэтическую интонацию, искусно используя паузы (они передаются с помощью многоточий, точек с запятой), дробление текста на выразительные отрезки, часто Цветаева прибегает вопросительным и восклицательным знакам, любит с помощью многочисленных тире выделять особо важные, ключевые и эмоциональные слова и выражения, «рвать стих», лишая его плавности и придавая ему предельную напряженность звучания. Благодаря этим приемам, Цветаева добивается неповторимой интонации стихотворения, его насыщенности и яркости:
Ибо не ведающим лет – Спи! – Головокруженье нравится.
Лягу – с кем-то по соседству? – До скончанья лет. Слушайте! – Я не приемлю!Два солнца стынут – о Господи, пощади! – Одно – на небе, другое – в моей груди.
И Спасские – с цветами ворота, Где шапка православного снята; Часовню звездную – приют от зол – Где вытертый – от поцелуев – пол;
Ох, этот рев зверский! Дерзкая – ох! – кровь.
Мой – рот – разгарчив, Даром что свят – вид”.
Эмоциональный накал стихотворений у Цветаевой повышается инверсиями («Дни полночные твои, век твой таборный…Все рабочие твои разом забраны», «брат нежный мой», «ход замедлялся головы», «Вскрыла жилы: неостановимо, невосстановимо хлещет жизнь», «Улыбнись в мое окно, иль к шутам меня причисли», «Этих чувств и этих мыслей мне от Бога не дано!», «И летят из детской песенки немецкой глупые слова», «И как сердце мне испепелил этот даром истраченный порох»), патетическими обращениями и восклицаниями:
И лира уверяла: – мира! А губы повторяли: – жаль! …Но лира уверяла: – мимо! А губы ей вослед: – увы! …Волна соленая, – ответь!